РЕПРЕЗЕНТАЦИЯ МОДАЛЬНОСТИ ФИКТИВНОГО ДЕЙСТВИЯ В РАЗНОСТРУКТУРНЫХ ЯЗЫКАХ

Фания Сабировна Аухадиева; Елена Александровна Булычева

doi:10.35634/2224-9443-2022-16-2-238-247

Фания Сабировна Аухадиева
- ФГБОУ ВО «Удмуртский государственный университет»
Елена Александровна Булычева
- ФГБОУ ВО «Удмуртский государственный университет»

DOI: https://doi.org/10.35634/2224-9443-2022-16-2-238-247

Ключевые слова: удмуртский язык, немецкий язык, грамматика, морфология, глагол, модальность «фиктивного» или «притворного» действия, репрезентация значения «фиктивного» или «притворного» действия, уровни языковой системы, глаголы «притворного» действия

Аннотация

Статья представляет собой анализ категории «фиктивного» или «притворного» действия в разноструктурных языках - немецком и удмуртском. Эти языки типологически отличаются: немецкий язык является флективным, в то время как удмуртский относится к агглютинативным языкам. Модальное значение «фиктивного» или «притворного» действия имеет специфические семантические особенности. Оно близко к значению сравнения, однако связано с модальностью, на него оказывает влияние говорящий, оценивающий действие. Репрезентация значения «фиктивного» действия реализуется на всех уровнях языковой системы: морфологическом, лексическом и синтаксическом. В удмуртском языке на морфологическом уровне значение «фиктивного» или «притворного» действия передается с помощью специальных морфем: составного суффикса -мъяськ-, а также суффиксов -тэмъяськ-, -мтэяськ- , содержащих отрицание . Кроме того, используются неспецифические средства, например, сравнительные союзы кадь, выллем в удмуртском языке и wie в немецком языке, которые наряду со значением сравнения могут передавать и значение фиктивности действия. На лексическом уровне формируются специальные лексемы со сложной семантикой аналтӥськыны ( аналскыны ) в удмуртском языке и sich verstellen, sich stellen, sich anstellen, vortäuschen, sich aufspielen, heucheln, imitieren, simulieren, fingieren в немецком языке. Несмотря на большое количество глаголов, близких по значению, все они, кроме немецкого глагола sich verstellen, выступают в предложении только в сочетании с другими лексемами в ограниченных контекстах. Помимо этого, в немецком языке используются лексемы с корневой морфемой schein-. На синтаксическом уровне значение «фиктивного» или «притворного» действия реализуется чаще всего в предложениях и синтаксических конструкциях, включающих в обоих языках эквиваленты глагола ‘делать’ - нем. tun и удм. карыны. В работе предпринимается попытка уточнить содержательную сторону термина «глаголы фиктивного действия», используемого в удмуртском языке. По мнению авторов статьи, указанный термин используется некорректно, если он касается глагольных словоформ с суффиксами -мъяськ-,-тэмъяськ-, -мтэяськ- . В данном случае речь идет о морфологической категории «фиктивного» действия.

Литература

1. Адмони В. Г. Теоретическая грамматика немецкого языка: Строй современного немецкого языка. М.: Просвещение, 1986. 336 с.
2. Алатырев В. И. Глаголы притворного действия в удмуртском языке // Вопросы удмуртского языкознания: Сб. статей. Т. 1. Ижевск, 1959. С. 73-139.
3. Аухадиева Ф. С., Булычева Е. А. Особенности грамматикализации глаголов самостоятельного перемещения в разноструктурных языках // Ежегодник финно-угорских исследований. 2019. Т. 13, вып. 2. С. 186-197.
4. Балли Ш. Общая лингвистика и вопросы французского языка. - М.: Изд-во лит-ры на иностр. яз., 1955. 416 с.
5. Валишин Р. Г. Тöл гурезь. Ижевск: Удмуртия, 2004. 352 б.
6. Виноградов В. В. О категории модальности и модальных словах в русском языке // Труды Ин-та русского языка АН СССР. Т. 2. Изд. АН СССР. М.-Л., 1950. С. 38-79.
7. ГСУЯ - Грамматика современного удмуртского языка. Фонетика и морфология. Ижевск: Удмуртское книжное издательство, 1962. 376 с.
8. Гулыга Е. В., Шендельс Е. И. Грамматико-лексические поля в современном немецком языке. М.: Высшая школа, 1969. 183 с.
9. Дзюина К. Н. Краткий удмуртско-русский фразеологический словарь. Ижевск: Удмуртия, 1967. 131 с.
10. Кибардина Т. М. Средства выражения модальности в удмуртском языке. Ижевск: Изд-во «Удмуртский университет», 2012. 196 с.
11. ЛЭС - Лингвистический энциклопедический словарь / под ред. В. Н. Ярцевой. М.: Советская энциклопедия, 1990. 685 с.
12. Медведев Г. С. Лӧзя бесмен: Роман-трилогия. Ижевск: Удмуртия, 1984. 704 б.
13. Москальская О. И. Теоретическая грамматика современного немецкого языка. М.: Академия, 2004. 352 с.
14. Немецко-русский словарь: 5-е изд., стереотип. М.: Рус. яз., 1998. 1040 с.
15. Ощанова Е. С. Роль модальных частиц в формировании когнитивной базы и коммуникативно-прагматической перспективы высказывания: автореф. дис. … канд. филол. наук. М., 2017. 23 с.
16. Перевощиков Г. Х. Шелеп. Ижевск: Удмуртия, 2004. 463 б.
17. Поздеев В. В. Категория фиктивности действия в современном удмуртском языке // Вестник Удмуртского университета. 1994. № 7. С. 11-15.
18. Самсонов С. А. Вужер. Ижевск: Удмуртия, 1989. 358 б.
19. УРС - Удмуртско-русский словарь: Около 50 000 слов / РАН. УрО. Удм. ин-т ИЯЛ; сост. Т. Р. Душенкова, А. В. Егоров, Л. М. Ившин и др.; отв. ред. Л. Е. Кириллова. Ижевск, 2008. 925 с.
20. Чернов П. К. Казак воргорон: Повестьёс. Ижевск: Удмуртия, 1996. 480 б.
21. Brinkmann H. Die deutsche Sprache. Gestalt und Leistung. Düssseldorf: Pädagogischer Verlag Schwann, 1962. 654 s.
22. Buscha J., Freudenberg-Findeisen R., Forstreuter E., Koch H., Kuntzsch L. Grammatik in Feldern. Ismaning. Max Hueber Verlag. 2006. S. 307-331.
23. Grass G. die Box. Stedl Verlag Göttingen, 2008. 215 s.
24. Langenscheidt Großwörterbuch. Berlin, München, Wien, Zürich, New-York: Langenscheidt, 2010. 1307 s.
25. Remarque E. M. Der schwarze Obelisk. СПб.: Кaro, 2005. 480 s.
26. Remarque E. M. Die Nacht in Lissabon. М.: Менеджер, 2004. 336 s.
27. Weisgerber L. Grundzüge der inhaltsbezogenen Grammatik. Düsseldorf, 1962. 431 s.
28. Winkler E. Udmurtische Grammatik. Göttingen. 2011. 181 s.